СРО НП «МАЭ» — СРО-Э-150
Выступая сегодня в Москве на Климат-форуме, эксперт Аналитического центра при Правительстве РФ, руководитель Комиссии по экологии Общественной палаты города Москвы Евгений Гашо назвал незнание картины и опасения перемен главным вызовом развития мегаполисов.
В чем подоплека быстрого распространения новой религии о потеплении и веры людей в страшилки про безобидный углекислый газ? Иногда кажется, что истинная картина ситуации никому не нужна. Просто сложные модели не переваривает ни общество (людям нужны простые объяснения), ни наука, увы.
Поэтому мы старались подойти максимально комплексно (в составе 50 исполнителей НИР инженеры и экономисты, биологи, географы, урбанисты, системщики, 5 академиков и член-корр.РАН, 16 профессоров и 30 кандидатов наук, МЭИ, ИФА РАН, ИГ РАН, РХТУ, МГУ и МГСУ, Обнинского центра метеорологии).
Понятно, в настоящее время никого особо не удивишь таким научным взводом, но и вызовы современности не становятся проще…и требуются работающие и практичные междисциплинарные подходы и модели. Москва – сверхсложная мета-система, требующая изначального комплексного подхода, позволяющего преодолевать трудности распознавания разных уровней сложности.
При анализе техносферы нам удалось собрать информацию из разных источников, сочетать аналитические и синтетические подходы, балансовые оценки и удельные показатели, использовать возможности ГИС и Big-Data, проанализировать разные варианты топливно-энергетического баланса совместно с действующими схемами тепло-, электро-, газо- и водоснабжения/отведения Москвы, перспективными стратегиями, оценить ключевые аспекты взаимовлияния столицы и ближайшего пояса Московской области.
Что самое важное для Москвы с точки зрения климатических изменений:
- внутри города расположено около 14 ГВт электрической и почти 60 ГВт тепловой мощности (соответственно – 1,5 кВт (эл/т) на человека); колебания электрической нагрузки в 2-3 раза, а тепловой в 8-9 раз в течение года, только резерв тепловой мощности может обеспечить теплом С-Петербург;
- растет жесткое влияние супер-мегаполиса — фактическая площадь города стала на 30% больше административной;
- тепловая подушка города существенно меньше, чем должна была быть, исходя из размеров города и мощности энергетики;
- средняя приземная температура растет, но существенно больше растут флуктуации, переходы через 0оС, скачки атмосферного давления;
- остается довольно значительным сброс низкопотенциального тепла (свыше 110 млн Гкал) и водяного пара (свыше 75 млн т);
- концентрация СО2, Н2О и СН4 в атмосфере определяется не столько техногенными, сколько природными факторами и особенностями.
Динамика ключевых показателей Москвы за последние 8-10 лет:
- эффективность энергокомплекса выросла (по котельным с 86% до 94%, по ТЭЦ с 65 до 68%, 22% мощности и 27% выработки – это ПГУ);
- мы ответственно говорим, что за счет экономии газа от теплофикации больше 2 миллионов человек в Москве живут в безуглеродном городе (Осло + Хельсинки+Копенгаген+Стокгольм);
- потребление тепла городом практически не растет (~80 млн кв.м недвижимости введено без роста теплопотребления – и это тоже более чем 2-миллионный город);
- электропотребление населения растет незначительно, а потребление непроизводственной сферы, торговли, малого бизнеса выросло за 10 лет почти в 5 раз (с 3 до 15 млрд. кВт*ч)
- эффект суперконцентрации мегаполиса сослужил хорошую роль для теплоэнергетики (приводя к экономии 26% топлива засчет когенерации), но – увы, снижается адатационный потенциал зеленых насаждений (10-13%);
- выбросы парниковых газов Москвы составили около 78-79% от уровня 1990 года, при этом обилие грубых ошибок в расчете этой простой цифры зарубежными исследователями просто поражает (в России есть такой анекдот про консерваторию).
Но если говорить серьезно, ни одна из существующих продвинутых методик, бесконечных книжек и брошюр МГЭИКов и климатических фондов не видит эти ключевые эффекты, достигнутые Москвой. Мы готовы поделиться этими методиками с коллегами на западе, если нужно прислать наших студентов и аспирантов, они покажут и посчитают. Кстати, эти эффекты хорошо чувствует флора и фауна, и люди, живущие у парков, могут рассказать нашим зарубежным гостям о белках и лосях, бобрах и утках, пескарях и других видах, которые стали возвращаться в городские леса и парки.
Несмотря на существенную технологическую сложность процессов производства, передачи, преобразования и потребления электрической и тепловой энергии в Москве, воздействие опасных климатических явлений на энергетический комплекс мегаполиса несущественно в силу существенного запаса прочности инженерных систем и значительного числа резервных линий. Стоимость адаптационных мер будет на несколько порядков больше стоимости устранения последствий, возникших на сильно изношенных участках.
Примером может служить явление ледяного дождя, взывавшее в 2010 году существенные перерывы электроснабжения и относительно большие затраты на восстановление нарушившихся участков с изношенными коммуникациями. А в 2016-м году шесть ледяных дождей, прошедших в Москве, остались практически незамеченными. Еще пример: эксплуатация дорожного покрытия транспортной системы города потребует увеличения затрат на 1-2 млрд для компенсации ущербов дорожному полотну от гололедных явлений в зимний период. Затраты на компенсацию последствий климатических изменений при содержании жилых зданий по оценкам возрастут на 2-2,5 млрд. руб.
Ущербы, уязвимость отраслей экономики города, населения и природных сред
В связи с предполагаемым увеличением повторяемости опасных погодных явлений в перспективе до 2025 года ожидается общее увеличение ущерба на 220-250 млрд руб. Причем наибольший ущерб понесёт городское население, как наиболее уязвимое к климатическим изменениям.
Еще раз подчеркну важное соображение: для техносферы в целом стоимость мер адаптации на порядок и больше превышает ущербы от климатических изменений. Конечно, разные сектора могут давать разные значения, в частности, очень важные задачи по адаптации стоят перед системой водоснабжения и водоотведения города с учетом развития новых территорий.
Прямые ущербы для зеленых насаждений того-же порядка, что и для техносферы, но стоимость адаптации примерно на четверть ниже ущербов. Экономические оценки показывают, что главная мера по адаптации – не только сохранение количества, но и поддержание качества и связности всех типов зеленой инфраструктуры города.
Для большинства неблагоприятных природных явлений – ледяного дождя, шквалистого ветра, урагана, волн жары и холода – затраты на меры по адаптации зеленых насаждений дадут значимый эффект и, в большинстве случаев, они на 20-25% меньше, чем возможный ущерб.
При этом пока мы не научились точно считать косвенные и мультипликативные эффекты от развития лесов и деревьев в городе, полагаем они будут весьма значительными. С удовольствием примем методическую поддержку и помощь коллег со всего мира.
Около 90% всего экономического ущерба от климатических изменений в крупных мегаполисах внутри континентов, на наш взгляд, может составить непоправимый ущерб по линии населения. Сюда входят ущербы от заболеваемости, дополнительной смертности, различные косвенные ущербы. Эти цифры косвенно корреспондируются с потерями города от аномальной жары 2010 года и мы еще будем проверять эти подсчеты вместе с экономистами, медиками, медицинской статистикой и др.
Но нам показалось весьма показательным в этой связи неоднозначная реакция горожан на проект реновации – это как раз отклик на масштабное изменение образа жизни в довольно обозримом будущем. Мы сформулировали соответствующие экологические критерии для реновации, они вошли в экологическую стратегию города.
Приоритет ущербов среди населения накладывает особую ответственность на коммуникативную сферу и медиа, особенно в условиях лавинообразного информационного взрыва последнего времени. И это предмет особого и серьезного разговора и анализа.
Приоритеты плана адаптации как стержень Климатической стратегии города
Что же делать таким сверхкрупным городам, как Москва? Как отмечалось ранее, Москва – это невиданная метасистема, органическое единство техносферы, биосферы и населения.
Достаточно понятно в техносфере — мы идем к росту «природо-подобности», а это значит снижение отходов (и тепловых) и потерь, выбросов углекислого газа и водяного пара.
На следующем уровне — пространственная адаптация (управление альбедо поверхности, развитие зеленой инфраструктуры, элементы новой урбанистики, сбалансированное освоение промзон и реновация).
Конечно, нужно разделять экстренные меры, пошаговые меры реагирования на главные вызовы и принципиальные трансформационные решения (примеров которых нам пока не удалось найти в мировой практике). Мы предложили в нашей брошюре примерную структуру такого плана для разных городов и регионов, развернутый алгоритм его подготовки.
И все-таки еще один важнейший аспект. Принятие людьми программы и ее мер — важнейший фактор, а он проявляется, только когда есть потребность знать, осмыслять и действовать. Мы ведь выше упомянули о крайней осторожности в обращении с информацией для людей.
На что опирается наша надежда изменить жизнь и мир разумно и с достоинством? Я приведу цитату лидера одной крупной страны на Востоке…
«Однако экономисты единодушно говорят, что самое важное для экономического роста – это прежде всего ожидания людей…», — сказал Премьер министр Японии Абэ год назад во Владивостоке, и добавил — «Основой всего является вера людей в то, что завтра будет непременно лучше, чем сегодня».
Устойчивость такой крупной страны, как Россия – в разнообразии регионов. Совсем разные приоритеты адаптации и развития на Урале и в Санкт-Петербурге, в Крыму и на Дальнем Востоке. Лидерство Москвы – в ответственности столицы крупнейшей по территории суши страны, ответственности особого рода.
Ответственности – даже не столько в научно-методологическом осмыслении сложной экономико-климатической проблематики, а в развитии способности к адаптации, к мобилизации на новом техническом, интеллектуальном, информационном и коммуникативном уровне.
Развитие и поддержание в людях способности и готовности к изменениям, в четком сплаве с верой, нет, с четкой уверенностью в успешное развитие города – вот наша стратегия!
